Сегодня ситуация в области близка к
экологической катастрофе. Третий месяц горит
забайкальская тайга, гибнет уникальная флора и
фауна. Мысль о том, что леса горят от
неосторожного обращения с огнем, все чаще
сменяется уверенностью, что лес поджигают
намеренно.
Об этом говорят и полномочный представитель
президента, и чиновники областной Администрации,
и сами лесники. "Пожары затянулись. Скоро мы
побьем рекорды самого пожароопасного 1987-го года.
В 11 районах области сохраняется 5-й класс
пожарной опасности.
Необходимо принимать кардинальные меры, -
считает заместитель Главы Администрации области
Вячеслав Петухов, - наказания за поджоги лесов
следует ужесточить. За подобное преступление в
Китае применяется смертная казнь". 22 мая во
время пожара выгорело четыре пятых реликтового
Цасучейского Бора, который расположен на
территории заказника и государственного
заповедника, "Даурский". В Цасучейском
лесхозе ведется служебное расследование. Но
чтобы залечить нанесенную рану, природе
понадобится не одно десятилетие.
Лесные пожары подходят вплотную к населенным
пунктам. Огромному риску подвергаются и люди,
которые без выходных уже третий месяц борются со
стихией. Несколько раз пожарных спасали только
их выдержка и профессионализм. Прятались в ручьи,
едва успевали выйти из кольца верхового пожара, и
такие ситуации случаются ежедневно. На заседании
КЧС ставился вопрос о том, что некоторые пожары
придется просто предоставить самим себе, нет
возможности их потушить. Например, сегодня
единым фронтом идет огонь по Яблоновому хребту в
сторону озера Арей. По словам Вячеслава Петухова,
приблизительная сумма ущерба от лесных пожаров
может составить около полутора млрд. рублей.
Одна из основных причин разгула стихии, по
мнению заместителя губернатора, заключается в
том, что в области нет крупных
арендаторов-лесопользователей, способных
защитить свою собственность, а Министерство
природных ресурсов, то есть его Государственная
лесная служба, недостаточно хорошо заботится о
собственности федеральной.
Возможно, скоро от бескрайнего моря
забайкальской тайги останутся рожки да ножки. С
начала пожароопасного сезона в Читинской
области выгорело более 600 тыс. га леса,
зарегистрировано более 2 тыс. очагов пожаров. Для
сравнения: за этот же период прошлого года
действовало 476 очагов, на площади 17 тыс.га. Часть
леса горит, другая - бесконтрольно вырубается.
Торговля древесиной - одна из самых
криминальных отраслей хозяйства. Что этому
способствует? Высокая доходность бизнеса,
быстрый срок оборачиваемости капитала, расчеты
"наличкой", широкие возможности укрыть
полученную прибыль от налоговых служб. Отсюда
резкий рост доли экспорта лесоматериалов в
последние годы (до 90 процентов), причем две трети
экспортеров - частные
предприниматели-перекупщики.
Вырубаются самые доступные и ценные леса.
Полная неразбериха с лесным законодательством
позволяет недобросовестным коммерсантам
уходить от ответственности. Попытки
правоохранительных органов и власти ограничить
хищническую рубку леса натыкаются на полное
равнодушие федерального центра, а прокуратура,
опираясь на существующие законы РФ, попросту
опротестовывает принятые решения. Например, на
одном из заседаний областной комиссии по
чрезвычайным ситуациям было принято решение о
закрытии пунктов скупки древесины. Но
прокурорские работники указали, что нарушается
Закон о свободе предпринимательства.
Единственная реальная мера воздействия - штрафы.
Но на фоне получаемых браконьерами
сверхприбылей, они кажутся мизерными.
Сегодня лесные воры на всю катушку используют и
ситуацию с лесными пожарами. Технология проста.
Где-то в отдаленном месте на территории лесхоза
инициируется лесной пожар. Все силы и средства
лесной охраны вынуждены с ним бороться. И уже
просто некому следить за браконьерами, которые
"под шумок" пилят и рубят деревья вблизи
дорог, поселков и т. д. Еще один аспект. Леса
поджигают некие злоумышленники, часто местные
жители, по заказу мелких лесопользователей,
которые по договору обязаны после себя привести
в порядок деляну. Но гаму хочется возиться с
брошенными верхушками, сучьями? Вот и горит все
это синим пламенем, огонь без помех переходит на
новые живые участки тайги.
В рукотворных пожарах все чаде обвиняют не
только лесозаготовителей, но и лесников, и...
китайцев. Говорят, что, прикрываясь пожарами, они
вырубают лес на продажу. По первой схеме, о
которой мы упомянули выше, лес поджигают, чтобы
отвлечь посты от дорог. По другой - лес жгут для
того, чтобы потом на этом месте провести
санитарную рубку. Пожары бывают беглые, кора
дерева обгорает, но сердцевина остается
нетронутой. Эти деревья необходимо срубить,
чтобы пошел новый лес и не развелись вредители.
Рубить надо в этом же году. Такие рубки и называют
санитарными.
Чтобы произвести санрубку, лесхоз должен
получить обоснование на каждый конкретный
участок в управлении Государственной лесной
службы у специалистов-лесопатологов. Они
оценивают объем леса на участке и степень его
повреждения. Далее лесхоз сам может отдать лес на
санрубки: может отдать на дрова, может выставить
на торги или отпустить по лимиту администрации.
По словам специалистов, Китай, куда уходит
большая часть читинского леса, поглощает, в
принципе, любую продукцию. По информации
лесозаготовителей-частников, самую хорошую цену
дают за лес в Иркутске. Некоторые специально
гонят туда вагоны. В Петровске-Забайкальском,
Улан-Удэ и Чите лес принимают дешево. В Иркутск в
основном везут кедр. Ценится даже горелый кедр,
говорят, он идет на рейки. Если лес приходит
нелегальный, то за небольшую доплату вам помогут
выправить документы и купят по нормальной цене.
Самую высокую дают китайцы, расположившие свои
конторы в железнодорожных тупиках. Железная
дорога отдает их в долгосрочную аренду
предприятиям и фирмам. Участки никем не
контролируются, и документы на лес не нужны.
Недавно эти "лесные тупики" обследовала
милиция. Иркутские милиционеры, говоря о пожарах,
высказываются гораздо откровеннее своих
читинских коллег. По их мнению, лес поджигают
китайцы совместно с лесниками. Китайцы просят
участок под вырубку, обещая серьезные деньги,
даже большие, чем, если бы они покупали лес
легально. Но лесник имеет право на продажу
определенного количества гектаров леса, и
законно продать китайцам больше положенного он
не может. Тогда лесник поджигает небольшую часть
леса на деляне. Деревья по периметру отведенного
участка сгорают, а центр остается невредимым.
Затем лесник проводит в документах этот участок
как горелый и отдает под вырубку китайцам. У нас в
области в роли китайцев все же чаще выступают
свои доморощенные коммерсанты, желающие погреть
руки на лесном промысле. Работники
Государственной службы области резко отрицают
любые намеки на сговор с недобросовестными
бизнесменами. А вот последние охотно делятся с
журналистами информацией о некоторых своих
связях с ними, правда, не для протокола и
диктофона, конечно. Отсюда и поток предположений
в местной прессе. Опять же, без фамилий, но - "за
лесную службу обидно".
Чтобы не сталкиваться с постами на дорогах,
незаконно вырубленный лес везется таежными
тропами на железнодорожный тупик. Если машины
останавливает милиция, то всегда можно показать
поддельный лесобилет или дать взятку. В принципе,
лесобилет является документом строгой
отчетности, но на одном из последних "круглых
столов" директора лесхозов признавались, что
не раз видели "совершенно нормальные"
лесобилеты, даже за "собственной" подписью,
которую, конечно, никогда не ставили.
Некоторые серьезные лесопользователи не раз
предлагали к каждому лесобилету прилагать
сопроводительный документ, где указывать:
сколько можно взять пиловочника, каких сортов.
Еще один путь, по их мнению, отслеживание
платежей. Как только лесная фирма обналичивает
большую денежную сумму, становится ясно, что лес
ворованный. Сегодня по фактам незаконного
предпринимательства возбуждены десятки дел, по
фактам умышленного поджога - более 400. По словам
зам. начальника милиции общественной
безопасности УВД Вячеслава Ботвинника, в милицию
поступило от лесников более 2 тыс. материалов с
пожаров. Только по 18 есть конкретные виновные
лица. Доказать такие преступления крайне сложно.
Расследованием пожаров, если не зарегистрирован
факт воровства, занимается управление
Государственной пожарной службы, в составе
которой - всего 6(!) дознавателей. А ведь, кроме
лесов, пожар может вспыхнуть в любом из 800
населенных пунктов области! Чаще всего
поджигатели и воры отделываются штрафом или
вообще легким испугом.
Лесники, милиция, налоговые органы, таможня -
все они вроде бы заинтересованы, чтобы поймать за
руку преступника. Но почему серьезные
государственные ведомства работают так
неэффективно? Потому что нет нормальной
законодательной базы, нет в этом и
заинтересованности федерального центра. Не
передавая полномочия на места, Москва просто,
видимо, ждет, что проблема решится сама собой,
примерно, как с ломом цветных металлов - вывезли
все, что могли, в Китай и успокоились. По аналогии,
не будет леса, - не будет проблемы. Зато появятся
глобальные экологические проблемы. Уже сегодня
катастрофически мелеют забайкальские реки и
озера, люди задыхаются в дыму пожаров, резко
снижается число краснокнижных животных и
растений.
Ученые говорят, что несколько миллионов лет
назад на землях Восточного Забайкалья росли
папоротники, была непроходимая чаща. Помешал
ледниковый период. Что останется после нас, если
мы будем продолжать вести "тактику выжженной
земли" по отношению к природе края?
Марина Метелева
Газета «Забайкальский рабочий»,
N 111 от 10.06.2003 г |
Пожары в России
